Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

послевкусие. — Их всего триста. Какая разница, одним больше, одним меньше.

— Что ты предлагаешь? — хмурится Аяно.

— Русскую игру «бутылочку», — показываю на графин.

Японка фыркает.

— Перун, я достаточно прожила в России, чтобы знать эту пошлую игру.

— Твой первый поцелуй сорвали в ней? — подкалываю, на что получаю грозный взгляд. — Ладно, давай просто не будем целоваться. Пока что. — добавляю все-таки.

— Что же будем делать? — игнорирует Аяно последние два слова.

— Крутишь ты и я. Если моя бутылочка показывает на тебя, а твоя на меня нет, то я выигрываю. Проигравший исполняет желание победителя.

Задумчивая морщинка искажает лоб Аяно.

— Несколько условий, — хлопает по столу японка. — Ничего пошлого. И нельзя отменить спарринги.

— Заметано, — переливаю сок из графина в стакан и, положив на стол, кручу.

Ловкость Мурки не проешь сушами. Горлышко показывает точнехонько в Аяно. Следующей крутит она. Горлышко показывает на мой бок. Ну, пускай. Засчитаем.

Так делаем несколько подходов, пока японка не проигрывает. Бутылка останавливается, и горлышко смотрит на дверь.

— Промах, командир, — сочувствую японке. — Первый спарринг за мной.

— Ну и чего ты хочешь? — нервно облизывает она губы.

Чувствуя над ней власть, я потираю руки, заставляя девушку еще больше нервничать.

— Спарринги нельзя отменить, так? Но пройдут они так, как я захочу, — разнообразно. Словно триста свиданий.

Глава 19. Япона бать

— Попробуй кужиру, — Аяно подкладывает в мою тарелку несколько вкусных кусочков. Для этого ей приходится подняться и потянуться через стол. Я же созерцаю ее округлые прелести, чуть-чуть проступающие сквозь кимоно. — Это вырезка кита ономи, представляющая собой часть мышцы, проходящей от спинного плавника к хвостовому плавнику.

Мы вдвоем в огромной трапезной. Слуги ушли сразу же, как принесли еду. Моне Кобе тоже покинул нас с хитрой улыбкой. Но успел поставить на стол бутылочку вина, к которой мы с японкой не притрагиваемся. Коварный дворецкий в мыслях, поди, уже сосватал за меня свою госпожу. Старики ведь такие — им лишь бы внуков. А этот Моне, я заметил, поглядывает на Аяночку по-отечески.

Закидываю предложенное угощение в рот.

— Ммм…вкусно.

— Вот еще конина, — японка перекладывает ко мне тонкие полоски сырого мяса.

— Конина? — Послышалось, может?

— Конина, — серьезно кивает Аяно. — Сырая. Мы специально лошадей разводим. Поешь, Перун, еще вагю, это высококачественная говядина. Очень дорогая.

Смотрю на японку, слежу, как ловко она подцепляет мясо и рыбу двумя палочками, чтобы попотчевать меня очередным деликатесом. Прямо радушная хозяйка. Единственно, что не воркует: кушай, деточка, тебе поправляться надо. Явно неспроста перемены в поведниии. Хе. Ради своих спаррингов старается.

Аяно протягивает миску со скользкой белой жижецей. Внешне напоминает клей для обоев.

— Это ямс, тертый горный корнеплод. Попробуй, Перун.

Нахожу на столе ложку, закидываю немного кашицы в рот.

— Скользит как угорь по пищеводу, — задумчиво говорю.

— Ничего ты не понимаешь. Дикий ямс очень полезен.

— Не сомневаюсь, — ем еще пару ложек и откидываюсь на спинку стула. — Аянушка, очень вкусно, — потираю я живот. — Может, перейдем к сладкому? Что ты можешь предложить в качестве десерта?

Внимательно созерцаю ее розовенький ротик. Ох, что я только не вытворяю с ним в мыслях. Если бы Белоснежка узнала — взорвалась бы от ревности.

Аяно краснеет под моим взглядом и не выдерживает:

— Перун! Называй меня командир!

— Хорошо, командирушка, — пожимаю плечами.

Она чуть не бросает грубое слово, возможно, матерное, очень возможно, японское матерное, но тут же перебарывает себя и сбавляет резкость тона.

— Сегодня готовили дайфуку, рисовые лепешки с начинкой. Распорядиться подать?

— Мне кажется, достаточно того, что есть.

Японка бросает беглый взгляд на стол.

— Но ничего из сладкого здесь нет.

— Я так не думаю, — усмехаюсь. Смотрю только на нее.

Краснощекая Аяно вскакивает со стула так резко, что подол кимоно взметается, приоткрывая сочные бедра.

— Всё, Перун! Доигрался! Мы идем в додзе, наказывать тебя прямо сейчас!

— Командир, — даже не двигаюсь с места. — Не забыла, кто теперь решает, куда мы идем?

— Спарринги ты не можешь отменить. Таковы были условия твоей «бутылочки».

— Конечно. Вопрос, только в каких видах спорта проведем соревнования, — скучающе говорю. — Драться не хочу. Надоело. Поехали что ли в бассейн, поплаваем наперегонки.

— Что-о?! — такого поворота она точно не ожидала. — Твою мать, мы не пойдем в бассейн! Я тебе не глупая школьница, которую можно таскать везде и лапать.

— Тогда спаррингов не будет, — встаю из-за стола и иду к двери. — Спасибо за трапезу, командир. Прощайте. Хорошего дня.

Аяно теряется, смотрит растерянно вслед.

— Стой… — я замираю спиной к японке с лукавой лыбой, которую она не видит. — Ты не хочешь именно драться, так? В смысле, саммо? Может, тогда в кендо?

— А это что? — не оборачиваясь, спрашиваю. Судя по названию, какая-то японщина.

— Фехтование на бамбуковых мечах, — Аяно подходит близко к моей спине. — Надоесть тебе это не могло, так как еще не пробовал.

Эх, бассейн откладывается. Ну на быструю капитуляцию я и не рассчитывал. Японка, правда, не старшеклассница, надо сначала ее утомить, притупить внимание. Да и очень заманчиво победить мечницу ее же оружием. Уверенности в победе нет. Но тем интереснее. Фракталы-мечи у меня есть, только я их редко использовал. И давно. Больше полюбились Когти.

— Любопытно, — стираю ухмылку с лица и поворачиваюсь к японке. — Покежь кендо, командир.

Мы выходим в коридор. Тут же у дверей возникает дворецкий. Бросив взгляд в комнату на стол, старый Моне грустнеет. Наверно, увидел непочатую бутылку.

На улице Аяно ведет меня в заднюю часть двора. Иногда мельком косится в мою сторону. Я держу серьезную мину, хоть и хочется ей ухмыльнуться, позлив.

Из-за садовых деревьев вырастает деревянная постройка на бетонном фундаменте. Додзе.

Внутри десяток японцев, разделенные на пары, колотятся на бамбуковых палках, как угорелые. На некоторых шлемы с решеткой на лице. Видимо, Новички. Живу еще не пробудили толком, вот и приходится прикрываться средневековой броней.

Заметив Аяно, все дружинники тут же обрывают бои и кланяются главе.

— Два синая, — не глядя на них бросает японка. Тут же ей протягивают две палки.

— Выбирай, — кивает мне Аяно.

На вид